Читать интересную книгу Анфиса. Вамп. Мистические приключения - Наталья Патрацкая

– Смотри, какая упаковка! Маслом еще можно пользоваться. А что касается янтарной мебели, так это моя бабушка обзвонила своих старых знакомых, после того как увидела янтарные часы. А божьи одуванчики почему-то Богу душу отдают вместе со своим сокровищем.

Анфиса резким движением раскрыла диван, успев заметить, что внутри дивана лежит чистая простынь. Вторым движением она постелила ее на диван.

– Прошу, Платон, все готово для испытания наследства, скорее, его приложения.

Анфиса легла на край дивана и стала смотреть на комод, ей показалось, что старый дед вселился в комод и подмигивает ей. Платон одним движением залетел на диван, на нем сверкал металлическими украшениями кожаный широкий ремень…

Жена повернулся к нему и погладила ремень:

– Хорошее у тебя укрепление, снять его можно? Или сложно?

– Да и ты в каркасе, вон какая у тебя талия обтянутая! До тебя не добраться, и потом, вокруг тебя столько мужиков, что страшно.

– Не обижай, это летнее платье, сейчас все ткани тянутся, – и она потянула замок молнии на платье вниз. – Что касается мужиков, так ты у меня один, а остальные – партнеры по бизнесу, которых постоянно прибирает к своим рукам кузина Полина.

Платон снял ремень. Они механически каждый сам с себя снимали одежду и складывали со своей стороны дивана. Они еще не верили сами себе, еще все казалось большой шуткой. Анфиса протянула Платону пихтовое масло, пальцами показала, как им надо пользоваться, он послушался.

Он умел играть на гитаре, надо было свои способности использовать в жизни: его тонкие пальцы, смазанные маслом, изобразили на мгновение игру на гитаре, больше этого не требовалось. Он взлетел на чистое тело Анфисы, такое живое, такое притягательное, такое нежное, такое готовое к нему, что он потонул в нем с замиранием сердца…

Комод стоял понуро, о нем просто забыли.

Полина за месяц отмыла все помещения дачи, последней комнатой был местный музей, ключи от которого она получила в последнюю очередь. В комнате с вишневыми портьерами ей было немного жутко, казалось, что предметы старины были живыми, они светились и подмигивали солнечным янтарем. Она, дрожа всем телом, протирала загадочную мебель, утыканную солнечными камешками. С величайшим наслаждением закрыла она дверь этой комнаты, радуясь, что срок ее работы на даче подошел к концу. Она получила расчет. Виктор Сидорович, уезжающий одновременно с ней, подвез ее до дома, а сам поехал в гостиницу, не заглянув в свою квартиру.

На следующий день на дачу приехала Анфиса, кроме нее там был повар и охранник. Она отметила чистоту, царившую везде в этом современном доме. Она настояла на первоочередном визите в музей. В комнате с закрытыми ставнями, с плотными бархатными портьерами вишневого цвета пришлось включить свет.

Мебель была Анфисе вся знакома, она отметила, что размеры комнаты позволяют добавлять в нее предметы, это больше всего ее интересовало.

– Виктор Сидорович, все хорошо, но стены современные, они портят интерьер и общее впечатление. Не лучше ли сделать стены из деревянных панелей, выполненных под старину? И еще: нельзя ли добавить маленькую комнату к музею и собрать две коллекции отдельно: столовую и спальню?

– Анфиса, как ты глобально мыслишь! Я с тобой полностью согласен, но сейчас у меня на это нет свободных средств, хотя в скором времени они будут непременно.

– Ладно, отделка стен помещений музея за мой счет. Надеюсь, еще одну комнату Вы сюда добавите.

Виктор Сидорович мысленно обрадовался, что правильной дорогой шли его мысли, видимо, Анфисе он очень понравился. Хороший план!

Полина вскоре сказала Виктору Сидоровичу, что у них будет ребенок.

– Полина, быть не может! Мне сорок лет! Детей нет! А если это ребенок Степана Степановича? У вас с ним уже есть один общий ребенок!

– А мне всего тридцать лет, и Степана Степановича в моей жизни нет уже два года, он только иногда передает деньги для Инны.

– Что делать будешь?

– И ты спрашиваешь? Я оставляю ребенка, а ты поможешь мне пару первых лет с малышом, дальше я сама проживу.

– О чем речь! Помогу, чем могу! Я теперь стопроцентный мужчина!

Виктор Сидорович тут же сообщил новость своей жене Элле. Элла, странное дело, без тени ревности сказала, что ребенку надо помочь родиться и взять его потом себе. Эту новость от своей жены Виктор Сидорович пересказал любовнице Полине.

Полина ответила весьма неожиданно:

– Ребенка кормить грудью буду я, первый год он будет со мной, а вы с ним можете гулять, а дальше будет видно. Дело в том, что я боюсь рака груди, а у женщин, кормивших детей грудью дважды, его практически не бывает.

– Договорились. Береги себя, будем вместе воспитывать нашего ребенка. Кстати, для Инны я буду перечислять некую сумму денег с сегодняшнего дня.

Полина такого счастья и не ожидала.

Степан Степанович, услышав от Полины сенсационную новость, ухом не повел, а только подумал, как хорошо, что он к ней на дачу в машине Родиона не поехал, а то бы ребенка ему приписали.

Полина решила заставить Инну сделать селедку под шубой, но девочка сделала вид, что не услышала. Через сутки мать повторила задачу. Дочь разрыдалась. В ответ она услышала вопли матери, перечисляющей ей наказания. Девочка поняла, что лучше пойти и сделать треклятую селедку под шубой. Она еще раз спросила, что надо для этого сварить и сколько.

В большую кастрюлю Инна налила воду, положила в нее пять штук вымытых свекл, две моркови и четыре картофелины. В другую кастрюлю, но меньшего размера, она насыпала соли, налила холодной воды и положила пять яиц. Дальше предстояло самое сложное: разделать селедку, удалив из нее все косточки. Мать показала, как надо разделывать селедку.

Надо сказать, всем нравится разрывать селедку на две части за хвост, тогда все основные косточки скелета сами выходят из селедки.

А дальше начинается мука с маленькими косточками, а потом надо разложить мелкие кусочки селедки на блюдо и постепенно покрывать селедку шубой, состоящей из тертых овощей, яиц, майонеза…

В гости к Полине пришел Виктор Сидорович. Мать и дочь ему очень обрадовались, видя в его руках вкусные продукты. Стол получился праздничным, но настроение в целом было такое, словно приспустили флаг на корабле. Мужчина был озадачен тем, что ему надо разойтись с женой Эллой. Инне пришлось открыть правду, что скоро у нее будет брат или сестра. Девочка в первый момент обрадовалась, а во второй впала в тоску. Возник момент, когда все втроем были готовы разреветься.

Выход нашелся.

Полину неожиданно скрутило от боли так, что она сжалась в комочек и выскочила из-за стола. Ее не было долго, когда она появилась, то сказала, что ребенка не будет, не получилось. Виктор Сидорович обхватил рукой свои челюсти, ему казалось, что его зубы все одновременно заболели. Он почувствовал боль в сердце и стал сползать со стула. Полина сама лежала, скорченная от боли и не могла встать.

Инна посмотрела на страдания взрослых и бросилась к телефону, но вместо скорой помощи она позвонила отцу. Степан Степанович был дома и бегом прибежал к ним, благо дома находятся в одном квартале. Его соперник лежал и еле дышал.

Степан Степанович достал из своего кармана таблетки от боли в сердце и дал их Виктору Сидоровичу. Потом он подошел к Полине, с которой не жил и не разводился из-за ее криков. Он подержал огромную ладонь на ее животе, и боль из нее стала выходить, словно своей ладонью он ее вытягивал.

Потом он позвонил в гостиницу и вызвал Эллу, не спрашивая разрешения у больных. Пока Элла ехала к ним, Степан Степанович сел за стол и съел всю селедку под шубой, потом позвал дочь Инну прогуляться с ним на свежем воздухе после очередного дождя.

Элла вбежала в квартиру, посмотрела на Виктора Сидоровича, вздохнула, подняла его. Он поднялся с ее помощью и пошел к прежней благополучной жизни.

Полина осталась одна, она лежала и смотрела на стол, где не было селедки под шубой, но ей она была больше не нужна.

Виктор Сидорович подарил маленькую породистую собачку Инне. Она взяла ее на руки и больше никому не отдавала, живая игрушка ее вполне устроила. Инна подаренную ей Виктором Сидоровичем собачку привезла ему на дачу. Маленькая собачка обладала звонким лаем, чем очень надоела молодой хозяйке. Собака лаяла в ответ любой собаке, чей лай доносился до квартиры, где она жила. Она лаяла на любой хлопок лифта. Она лаяла ночью, если кто просыпался.

Иногда лаяла просто так, иногда от возмущения, но всегда звонко и пронзительно. Собачка на даче немного боялась простора и лаяла от страха перед большим пространством. Еще она полюбила скулить и лаять под дверями, куда поставили мебель с вырезанными зверями. В остальное время собачка любила стоять рядом с человеком, принимающим пищу. Выпрашивать кусочек недозволенной пищи – это было ее любимым занятием. Есть собачий горох ей меньше всего хотелось…